«31 мая на одном из стадионов Ленинграда состоялась первая в сезоне футбольная встреча. Играли «Динамо» и Н-ский завод. В составах команд зрители увидели много известных мастеров. Это — Набутов, Алов, Сазонов — у динамовцев, Зябликов и Медведев — в заводской команде».
(«Ленинградская правда», 1 июня 1942 года)
АЛЕКСАНДР Иванович Зябликов позвонил в редакцию в тот день, когда «Спортнеделя» опубликовала воспоминания В. Ф. Федорова о первом матче клубного чемпионата страны:
— Приближается еще одна дата, хотя и не круглая, но имеющая не меньшее воспитательное значение, — сказал он, — дата блокадного матча на том же стадионе, где за шесть лет до этого стартовал первый чемпионат СССР…
Рассказ А. И. Зябликова нельзя было слушать без волнения. Речь шла о необычном футбольном матче, который, конечно же, не имел большого спортивного значения. Однако тот факт, что изможденные блокадой спортсмены смогли без всякой подготовки в мае 1942 года выступить на зеленом поле, говорит сам за себя…
— Нас, игроков предвоенного «Зенита», осталось в Ленинграде зимой 1942 года не так уж мало. Почти все мы трудились в цехах Металлического завода. Я, например, был заместителем начальника противовоздушной обороны цеха. Ни о каком футболе, естественно, и не помышляли. В начале мая 1942 года и на улице совершенно случайно, можно сказать, столкнулся с бывшим игроком ленинградского «Динамо» Дмитрием Федоровым и совсем уже неожиданно тут же получил от него предложение сыграть с динамовцами.
Вскоре же в кабинете Павла Павловича Павлова (в предвоенные годы — инспектора отдела футбола Ленинградского городского комитета физкультуры, в военное время ведавшего Всеобучем) состоялся разговор. Оказалось, что матч приурочен к выпуску краткосрочных командных курсов и должен показать, что наш Ленинград жив и непобедим!
— Ну как, соберешь команду,— спросил Пал Палыч, — если у себя на заводе не хватит ребят, пойди на «Электросилу», на «Большевик»…
Наших, с Металлического, действительно не хватало. Довольно быстро уговорил я сыграть Сергея и Георгия Медведевых, Лешу Ларионова, двух Николаев — Родионова и Смирнова. Александра Лебедева. Труднее было с Толей Мишуковым:
— Да какой же я игрок! Доходяга, а не игрок.
Однако, в конце концов, и он согласился:
— Ладно, раз надо, значит сыграем.
На «Электросиле» разыскал я центрального полузащитника второй команды ЛМЗ Аркадия Михайлова, которого мы, как самого рослого и подвижного, определили в ворота.
В назначенный час добрались до стадиона «Динамо», где к нашей радости встретили прибывшего с фронта на побывку одноклубника Владимира Лаврентьева.
Как и почему оказался он на стадионе, я до сих пор не знаю.
Форму, помнится, нам дали динамовцы. Игра состоялась на поле, которое находилось слева от главного входа, напротив клуба мастеров (сейчас это поле реконструируется). А раздевались мы в деревянном домике, который и поныне стоит слева от главной аллеи.
Динамовцы, которым удалось немного потренироваться весной, предлагали играть два тайма по 45 минут, заводчане же соглашались только по 20.
— Давайте сначала полчаса, — сказал я, подойдя к судье матча П. П. Павлову. — И если выдержим, то и все 45 минут. Первый тайм не дал результата, а в начале второй половины игры район стадиона был подвергнут обстрелу. Один из вражеских снарядов угодил в угол поля. Пал Палыч дал свисток, и всё игроки и человек 300—350 зрителей — выпускников командирских курсов, ради которых и был «дан футбол», направились в бомбоубежище внутри Вороньей горы.
А вот после этого «антракта» мы уже устоять против динамовских атак не смогли и в конце концов проиграли довольно крупно — 0:6.
В конце июня состоялся повторный матч. Мы долго вели в счете, но к финальному свистку была ничья — 2:2.
Конечно, эти матчи были далеки от спортивных высот. Их значение выходило, однако, за рамки обычных футбольных поединков. Думаю, что это понимали все, кто вышел 31 мая 1942 года на поле ленинградского стадиона «Динамо».
