ОРИГИНАЛ СТАТЬИ

Первый футбольный матч, состоявшийся 31 мая 1942 года в блокадном Ленинграде, стал одним из символов непокоренного города. Казалось бы, событие хорошо известное. На стадионе «Динамо» установлены памятник и мемориальная доска с именами участников той легендарной встречи. Написано немало статей, сказано множество слов, а возложение цветов к памятнику стало традицией. Однако, как рассказывает историк кино и спорта Алексей ДУНАЕВСКИЙ, на самом деле то событие окутано таким множеством мифов, что просто диву даешься. Наш собеседник изучил практически все доступные источники и результаты своего исследования представил сначала на страницах интернет-сайта «Блокадный футбол», который ведет вместе с архивистом Сергеем Румянцевым, а теперь еще и в одноименной книге, которая вот-вот должна выйти в свет.

Памятник участникам блокадного матча на стадионе «Динамо» / ФОТО Евгения ВАСИЛЬЕВА

— Алексей Львович, вы известны прежде всего как историк кино. Почему обратились к блокадно-футбольной теме?

— Несколько лет назад, когда шла подготовка к чемпионату мира по футболу, директор «Ленфильма», зная, что я заядлый болельщик со стажем, предложил мне подготовить выставку, посвященную юбилею знаменитого фильма «Удар! Еще удар!». Это единственная художественная кинолента, посвященная как раз тому самому первому блокадному матчу. Когда я углубился в тему, то понял, что одной выставкой тут не обойтись.

Фильм вышел на экраны в 1968 году. Конечно, с позиций наших дней понятно, что многое в нем весьма далеко от правды. Но, обратившись к архивным документам, я увидел, в каких тяжелейших условиях он создавался, под какой колоссальный прессинг попал писатель Лев Кассиль, автор сценария фильма. В первую очередь киночиновникам не понравилось, что фигурировали изможденные от голода ленинградцы, что обессиленные футболисты не могли даже ноги передвигать… Вердикт: никаких дистрофиков!

Все эти нападки на Кассиля сегодня выглядят достаточно наивно, потому что на самом деле он ни на какие идеологические запреты покушаться не собирался. В конечном итоге писателю пришлось убрать из фильма ужасы блокады и, кроме того, выполнить еще одно довольно странное требование: продемонстрировать, что решение о проведении первого футбольного матча исходило от самих игроков, а не от властей.

— А как было на самом деле?

— Играло «Динамо», команда спортивного общества в системе наркомата внутренних дел, и организацией матча занимался НКВД. Но его роль в той истории властям в конце 1960-х годов почему-то нужно было максимально «заретушировать». И это лишь одна деталь, связанная с теми событиями. Главное — в другом. Если сложить вместе все публикации в газетах и журналах, посвященные первому блокадному матчу, понять ровным счетом ничего невозможно: они все противоречат друг другу. Пришлось отправиться в архивы.

Первый вывод, который сделал: у нас почему-то весь блокадный футбол сводится к одной-единственной игре — самой первой. Хотя уже через неделю состоялся матч-реванш, потому что команда Ленинградского Металлического завода имени Сталина (егоназывали в печати «Н-ский завод»), выступавшая соперником «Динамо», к первой встрече оказалась не готова и проиграла со счетом 0:6. А во втором матче была уже ничья 2:2. Проходили и другие встречи, в 1942 году больше двадцати, а в 1943-м футбол в осажденном Ленинграде вообще приобрел массовый характер…

Но после войны, точнее, после «Ленинградского дела», о блокадном футболе вообще никто не вспоминал. Была книга 1945 года Раисы Мессер «Милиция осажденного города», в ней была страница, посвященная футболу, — мол, Федоров и Алов пришли на запущенный стадион «Динамо» и покатали там мяч. Создается впечатление, что никакой футбольной встречи вообще не было. Автор книги могла хотя бы взять прессу и проверить. Тем более что на проведение первого матча в блокадном Ленинграде сразу же отреагировали четыре газеты — две ленинградские («Ленинградская правда» и «Смена») и две московские («Комсомольская правда» и «Красный спорт»). А первая послевоенная публикация, посвященная блокадному футболу, появилась только в 1960 году. Но с нее-то и пошла чехарда с датами, которая, увы, не прекращается и по сей день.

— О чем речь?

— В сборнике «Подвиг Ленинграда» были опубликованы страницы из блокадного дневника милиционера Виктора Бычкова, впоследствии полковника милиции. Он возглавлял уголовный розыск в Ленинграде, даже стал прототипом главного героя фильма Иосифа Хейфица «Дело Румянцева». Один из фрагментов дневника Бычкова был посвящен первому блокадному матчу, причем в тексте фигурировала только дата — 6 мая, а в редакторском предисловии говорилось, что речь про 1942 год. Но что-то не сходится… Начать хотя бы с того, что 6 мая 1942 года в Ленинграде было очень холодно, тогда как у Бычкова — птички поют, травка зеленеет…

Я проверил по документам ПВО: в тот день температура воздуха была ноль градусов. Дважды был сильный снегопад. Нева только 8 мая вскрылась ото льда. Иными словами, абсолютно понятно, что погода совершенно не позволяла провести никакой матч. Полагаю, что в книге случилась просто техническая ошибка редактора, поленившегося проверить факты. Никакого злого умысла не было, но в результате произошло искажение исторической правды, и публикация Бычкова стала на целое десятилетие основополагающей.

Никто почему-то не удосужился усомниться в его версии про 6 мая 1942 года и обратиться к первоисточникам. А дальше история про первую блокадную футбольную встречу стала превращаться в снежный ком, летящий с горы. И ведь чем закончилось: книгой известного в ту пору московского журналиста Александра Кикнадзе, вышедшей в 1969 году. Фильм «Удар! Еще удар!» снят на основе статьи в газете «Советский спорт» того же Кикнадзе, показывающей перипетии матча.

Даже в авторитетном справочнике Абрама Бурова «Блокада день за днем» фигурирует 6 мая. Впоследствии он признавался: не проверил, указал дату по послевоенным газетным публикациям. Однако в современном переиздании его труда, с дополнениями и исправлениями, вышедшем несколько лет назад, все равно осталось упоминание, что первая игра состоялась 6 мая.

— Но ведь на мемориальной доске на стадионе «Динамо», установленной в 1991 году, указано: первый футбольный матч в блокадном Ленинграде состоялся 31 мая 1942 года…

— Не совсем так. На памятнике дана следующая формулировка: «ленинградские динамовцы провели исторический блокадный футбольный матч с командой металлического завода». Мои оппоненты обращают внимание: смотрите, здесь нет ни слова о том, что та игра была первой. А первая, как утверждают они, состоялась 6 мая. Ну никак они не хотят расстаться с версией, которую не подтверждает ни один документ. Так что спор продолжается. Более того, есть еще более печальная вещь: дата 6 мая пробралась на все нынешние выставки, где говорится про блокадный спорт. Я потрудился: побывал на каждой.

Впрочем, есть и другие легенды, связанные с первым блокадным матчем. Первая — о том, что он был прерван артиллерийским обстрелом противника. Не было такого! Есть документы ПВО: согласно им, за весь период блокады ни одна футбольная игра не была прервана артобстрелом. Один только был похожий случай — летом 1943 года на стадионе имени Лесгафта. Начался обстрел района, судья предложил прервать игру, но спортсмены ответили, что они уже привыкли к свисту снарядов и доиграют до конца.

Вторая — о радиорепортаже с футбольного матча, который транслировался как в городе, так и на передовой, причем еще и на немецком языке — на позиции врага. Опять-таки — не было такого! Архив радиокомитета Ленинграда в идеальном состоянии. Там можно по минутам все проверить, что я и сделал. По радио не было даже сообщения о матче 31 мая!

— Откуда же такая легенда?

— Она родилась в том же дневнике Бычкова. А затем во всех последующих публикациях непроверенная легенда стала историческим фактом, не требующим доказательств и не позволяющим в ней усомниться.

И, наконец, миф, который вообще трогать опасно: то, что футбольный матч родился как ответ на вражеские листовки, в которых нацисты называли Ленинград городом мертвых. Пять лет я ищу экземпляр этой прокламации. Большие коллекции гитлеровских листовок есть в Музее обороны и блокады, в Российской национальной библиотеке, в Музее истории города. Ничего даже похожего!.. В других источниках речь шла о германской газете с подобной публикацией. Но и такой, датированной весной 1942 года, я не смог отыскать…

Ответ удалось найти в книге историка блокады Никиты Ломагина «В тисках голода». Там говорится, что 15 августа 1942 года информационное бюро в Берлине направило командованию 18-й армии сообщение «Мертвый Ленинград». Самого текста сообщения нет, но есть ответ командования: мол, просим ничего подобного нам сюда не присылать. Если Ленинград мертвый, то с кем тогда мы сражаемся? Это сообщение вредное, поскольку оно провоцирует в войсках ложное предчувствие близкого падения Ленинграда…

Я прекрасно понимаю, что все эти легенды родились из совершенно святого желания героизировать первый блокадный матч. Поэтому в ход пошло всевозможное сочинительство — и про радиорепортаж, и про артобстрел. Уверен: нет никакой необходимости основывать героизм на неправде. Зачем вообще выдумывать то, чего не было? Блокада Ленинграда и без этого была подвигом. Вот вам подлинный пример героизма, имеющий отношение к тому же первому матчу: весной 1942 года полтора десятка женщин-домохозяек нанялись на стадион «Динамо» разнорабочими. От голода еле передвигая ноги, они убирали снег, разравнивали поля, готовя территорию к весеннему сезону…

А то, что среди футболистов были фронтовики, получившие ранения и контузии на фронте, — разве это не героизм? Может быть, про это стоит рассказывать, а не про несуществующий радиорепортаж? Однако нет: мифы продолжают жить…

Сергей Глезеров

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 157 (6755) от 03.09.2020 под заголовком «Ошибка без умысла?».